95 лет назад на территории Адыгейской автономной области был сформирован Областной советский народный суд. В феврале 1923 года, после комплектования штатов, в Адыгейском областном суде состоялось первое судебное заседание по рассмотрению уголовных дел. В апреле было рассмотрено первое гражданское дело. А весь судебно-следственный аппарат состоял тогда из двух народных судей, трех следователей и нотариальной конторы.
Конечно, тем, кто заступил на этот пост 95 лет назад, было очень сложно. Но не намного проще было и защищавшим законные интересы граждан в лихие 90-е. Среди них — судья в отставке А.С. Честнейший, более 15 лет возглавлявший Майкопский городской суд. — Александр Сергеевич, у вас такая говорящая фамилия, что не могу не спросить: «откуда есть пошла» и не она ли сподвигла вас выбрать такую профессию?

— Прадед мой, по фамилии Барышевский, довольно состоятельный человек, до революции был смотрителем народных училищ в Киевской губернии и прославился своей неподкупной честностью. Оттуда, видимо, и началась фамилия. Но доподлинно мне это неизвестно, ведь на заре советской власти, да и позже таким происхождением не хвастались. И профессию свою я выбрал не сразу. Отец у меня был военный, а я со школьной скамьи мечтал стать инженером сельскохозяйственной техники и работать на знаменитом Волгоградском тракторном заводе. Но однажды, когда я уже оканчивал школу (отцовская служба в то время завела нас в город Орджоникидзе), приятель предложил мне вместе с ним поучаствовать в милицейском рейде по самогонщикам. Потом как добровольных общественных помощников милиции нас позвали в рейд по выявлению радиохулиганов (были в те годы такие нарушители спокойствия). И когда после нескольких рейдов предложили направление в юридический институт, я подумал: «А почему бы и нет?» Профессия к тому времени меня уже заинтересовала. Так и поступил на юрфак Северо-Осетинского государственного университета.

— Насколько я знаю, на судей нигде не учат.

— И тогда не учили. Чтобы стать судьей, нужен юридический опыт. А вот его-то, как оказалось, получить непросто. Да и я о работе судьи не думал. Профессия следователя меня больше привлекала. Не успел окончить университет, как отца направили в Майкоп. Пришлось мне переводиться на заочное отделение. А когда отучился, оказалось, что работы по специальности нет. Три года слесарил в Адыгоблгазе и возглавлял там комсомольскую организацию.

Молодого, энергичного комсорга не могли не заметить в горкоме комсомола. И в 1971 году Александра пригласили на должность инструктора, а затем доверили заведовать одним из отделов. В 1973 году судьба, наконец, слегка улыбнулась Честнейшему, не теряющему надежды найти работу по специальности. На «Станконормали» появилась вакансия юрисконсульта. Правда, поработать здесь удалось всего месяц: забрали молодого человека инструктором в облисполком. Направление доверили более или менее близкое: юридическое и кадровое. Однако это было все не то. И когда в ноябре 1975-го в Майкопском районном народном суде появилась дополнительная штатная единица, А.С. Честнейший вновь предпринял попытку устроиться по специальности. Должность судьи в те времена была выборной. И жители Майкопского района оказали молодому работнику облисполкома доверие. — Я в студенческие годы, конечно, проходил практику в суде, но когда ты начинаешь работать самостоятельно, без опытного наставника не обойтись. Для меня такими наставниками стали вначале Людмила Васильевна Языкова, а затем — Алексей Иванович Константинов — бывший фронтовик, много лет возглавлявший Майкопский городской суд. Вообще, я считаю, что мне очень повезло. Мне довелось работать с участниками войны. Яков Исаакович Шинов, Виктор Семенович Стариков, Борис Батович Наурзов… Они обладали каким-то особенно обостренным чувством справедливости, что мне очень импонировало. Для любого из них отступить от истины в угоду кому-то или чему-то было нереально. Никакого намека на личную заинтересованность! Даже шутки по этому поводу не одобрялись.

— То есть, не власти над людьми хотелось…

— Ни в коем случае! Просто работа эта очень интересная. Каждый день — открывается дверь, входит человек… И за несколько дней, а то и часов перед тобой разворачивается целая жизнь, раскручивается чужая, очень личная, история. И тебе нужно разобраться в ситуации, помочь добиться справедливости тем, чьи права нарушены.

— Не жалели, что так и не случилось поработать следователем? Ведь им, наверное, полегче. Во всяком случае, они имеют возможность видеть картину преступления, а судье приходится работать с той информацией, которую ему предоставили.

— Когда я готовился к своему первому процессу и, понятное дело, сомневался, какое решение нужно принять, хотел посоветоваться с кем-нибудь, председатель суда Л.В. Языкова сказала мне очень важные слова: «Ты с законом посоветуйся и ничего не бойся». И во всей своей дальнейшей практике я, в первую очередь, советовался с законом. В уголовно-процессуальном кодексе все четко изложено, и нужно только беспрекословно ему следовать.

— Но ведь человеком-то ты все равно остаешься.

— Личным эмоциям и впечатлениям судья не имеет права поддаваться. Хотя, конечно, бывали случаи, когда чисто по-человечески сочувствовал преступнику, иной раз и по-настоящему восторгался чьей-либо жизненной позицией, силой духа, даже некоторым благородством. Но действовал всегда только в рамках закона.

Сегодня, когда технический прогресс добрался и до этой сферы, я иногда в шутку говорю: формально судью может заменить машина. Загрузить в компьютер статьи нужного кодекса, обстоятельства преступления, собранные доказательства, личные данные преступника, различные отягчающие-смягчающие обстоятельства… И — щелк! Получите приговор! Но… Судья видит перед собой, в первую очередь, человека. И лично мне всегда хотелось, чтобы тот понял, за что его наказали. Чтобы это наказание было справедливым, чтобы оно пошло ему на пользу, а не испортило окончательно. Мы же судьбу человека решаем… И нередко бывало, когда после возвращения люди приходили, благодарили за справедливое решение. Значит, я помог им понять что-то для них важное.

— Но, наверное, далеко не все были такими благодарными?

— Нет, конечно. Был случай, когда подсудимый ухитрился в зал заседаний боевую гранату принести и грозился взорвать ее, поскольку приговор, по его мнению, был слишком строгим. И просто угрозы присылали, на новогодних открытках, например.

— А курьезные случаи были?

— Киношные, можно сказать. Однажды, как принято сейчас говорить, в лихие девяностые я допоздна задержался в здании суда. Все уже разошлись. Сижу в кабинете на втором этаже, работаю с документами… Вдруг кто-то тихо стучится в дверь. «Товарищ» недвусмысленной наружности с чемоданчиком-дипломатом. На вопрос, кто такой, зачем пожаловал, пояснил, что прислали его серьезные люди порешать вопрос насчет дела, которое я вел. И дипломат раскрыл. А он, оказывается, полный денег. Я «товарища» деликатно развернул и за дверь выставил. Но уходить он очень не хотел. Пришлось подтолкнуть к лестнице. А дипломат-то открытым был… Вот деньги из него дождем по лестничному маршу и полетели вниз. Два пролета усыпали… И после этого случая мне никто уже «порешать вопрос» не предлагал.
— Ваш стаж в профессии 26 лет. За это время вы столько преступников повидали, подлецов, злодеев… Не разочаровались в людях?

— Нет. Случается, в одном и том же человеке сочетается и гений, и злодей одновременно. Непонятно как, но уживаются! И для меня всегда главным было, чтобы после вынесенного мною решения другие не потеряли веру в людей, веру в справедливость.

— Кому, на ваш взгляд, сложнее: юристам вашего времени или тем, кто приходит в эту профессию сегодня?

— Сегодня, наверное, сложнее. Постоянно принимаются различные поправки и изменения, и нужно непременно следить за этим, руководствоваться действующим законом.

Но, с другой стороны, мы о таком техническом оснащении и мечтать не могли. Что у нас было в качестве рабочего инструмента? Ручка и бумага. Документы размножались на пишущей машинке под копирку. Малейшая ошибка — и все приходилось перепечатывать заново. Работали подчас в малоприспособленных, плохо отапливаемых помещениях.

Сегодня суды Республики Адыгея оснащены в соответствии со всеми требованиями. Если говорить о Майкопском городском суде, то под него в свое время было передано здание бывшего горкома КПСС. На трех этажах находятся 9 залов судебных заседаний, 45 кабинетов для размещения судей, работников аппарата, адвокатов, судебных приставов, прокуроров, свидетелей, совещательные комнаты. Все рабочие места оборудованы компьютерами, имеющими доступ к общим информационным ресурсам. Большинство залов оснащено системой аудио-, видеофиксации. Один зал оборудован системой, обеспечивающей возможность допроса тайного свидетеля. В фойе установлено цифровое информационное табло, благодаря которому посетители узнают о времени и месте проведения судебного заседания. Все это позволяет не только создать необходимые условия для работы судей, но и обеспечивает комфортность для граждан, обратившихся сюда за защитой своих прав и интересов.

Александр Сергеевич искренне рад за своих коллег и, несмотря на то что давно вышел в отставку, продолжает следить за всеми изменениями в судебной системе.

А помимо этого с удовольствием занимается физической работой, если его помощь нужна сыновьям, предпочитая гантелям молоток и лопату. Наверное, поэтому и сегодня, накануне своего 70-летия, он весьма активен, подтянут и спортивен. Любит пообщаться с внуками, которых у него четверо, и с правнучкой. Пока никто из них не решился пойти по стопам Александра Сергеевича и выбрать профессию юриста. Но тут уж, как говорится, каждый выбирает по себе. Ведь судебная система — одна из трех конституционных ветвей власти. И бремя этой власти под силу нести только очень сильному человеку.

Вера Корниенко.

Газета «Майкопские Новости »