Вопрос о месте и роли судебных актов высших судов Российской Федерации в правовой системе российского государства всегда был предметом активной дискуссии, как в среде научного сообщества, так и в среде практикующих юристов.

Проходящая в настоящий момент в нашей стране судебная реформа в очередной раз заставляет обратить внимание на необходимость решения данной проблемы.

Традиция российской правовой системы связана с ее приверженностью романо-германской правовой семье. Но сложное историческое наследие российского государства, пережившего в XX веке колоссальные. социокультурные потрясения, привело к разрыву единой парадигмы развития российского права. В современном российском государстве нет четко сформулированного подхода к пониманию места и роли высших судебных инстанций РФ в правовой системе страны.

Актуальность данной проблемы как нельзя лучше может быть проиллюстрирована заявлением судьи Конституционного суда РФ Гаджиевым Г. А., сделанным на конференции Объединения корпоративных юристов: «Наши суды боятся вышестоящего больше, чем английские. У нас суперпрецедентная система с этой точки зрения, потому что даже если есть новый закон, суд все-таки руководствуется постановлением президиума, а не новой волей законодателя, - говорил Гаджиев. - Стоит ли после этого говорить, что у нас нет прецедентного права? Давайте будем говорить, что у нас суперпрецедентное право. Я имею в виду некие "традиции" в поведении судей, некое отношение к авторитету вышестоящего суда».[1]

Такое положение вещей в значительной степени затрудняет работу судов, и создает сложности для всех участников правоотношений, которые в своей деятельности не имеют возможности четко и однозначно делать выводы о законности их действий, так как фактически, вынуждены ориентироваться на судебную практику, которая зачастую носит не устойчивый, изменчивый характер.

Для решения данной проблемы, в первую очередь, необходимо определиться с пониманием правовой природы судебных актов высших судов Российской Федерации (носят ли они нормативно-правовой характер или же являются индивидуально-правовым актом).

Обращение к историческому опыту развития правовой системы стран континентальной Европы позволяет увидеть, что если в ХУШ-Х1Х веках обычному праву вовсе не предавали значения, то в конце XIX и начале XX веков обычное право начинает играть важную роль в регулировании общественных отношений. В частности, Швейцарский кодекс 10 декабря 1907 года предусматривал, «в случае недостатка закона судья решает на основании обычного права, а за недостатком последнего — соответственно правилам, какие он, судья, установил бы, если бы был законодателем, руководствуясь при этом положениями установленными в науке и в судебной практике».[2] Таким образом, логика развития права в романо-германской правовой семье (к которой относится и Россия) не исключает, а наоборот, признает за обычным правом важную роль в регулировании общественных отношений.

Как уже отмечалось ранее, в современной отечественной юридической науке нет единого мнения по решению данного вопроса. Существуют диаметрально противоположные подходы к данной проблеме. Часть авторов придерживается позиции, что в континентальной системе права существует одна четкая установка - заполнение пробелов только при помощи законодательства, чтобы избежать их восполнения на практике.[3]

На наш взгляд такая радикальная позиция игнорирует реально положение вещей в современном российском государстве. В настоящее время судебные акты высших судов (Конституционного суда РФ, Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ) зачастую направлены на заполнение лакун российского законодательства и решение его коллизий.

В этой связи, интересна позиция председателя Конституционного суда РФ В. Д. Зорькина, который в своей статье «Прецедентный характер решений Конституционного Суда Российской Федерации» отмечает, что правотворческая деятельность судов в правовой системе России формально (официально) не признается, в доктрине интерпретируется противоречиво, но реально существует и через высшие судебные инстанции влияет на развитие права, так же как это имеет место и в ряде других стран Европейского континента (Греция, Италия, Нидерланды, ФРГ и др.).

В. Д. Зорькин так же указывает, что действующая Конституция России не придает обязательного характера разъяснениям Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросам судебной практики. Вместе с тем традиция судебного правоприменения стремится сохранить за ними такой характер. Решения и разъяснения этих судов в системе судов общей юрисдикции и арбитражных судов оказывают значительное влияние на последующие судебные решения и в определенной мере фактически приобретают прецедентное значение, способствуя в правоприменительной практике судов формированию оптимальных моделей для последующих судебных решений по конкретным делам.[4]

Таким образом, решения высших судебных инстанций хотя и не являются формально нормативно-правовым актом, но при этом являются судебными актами, имеющими определенные прецедентные свойства.

Знаковым моментом в обсуждении места и роли судебных актов высших судов Российской Федерации в правовой системе российского государства стала речь А. А. Иванова произнесенная на третьих "Сенатских чтениях" в Российской Федерации»

Конституционном суде РФ. В ней председатель Высшего Арбитражного суда РФ указал, «Если с точки зрения дихотомии «прецедент - не прецедент» мы посмотрим на нашу судебную систему, то окажется, что она находится где-то посередине, причем довольно давно. С того момента, как наши высшие суды получили право принимать постановления пленумов о толковании законов, они перешли от классического континентального подхода, согласно которому судебный акт влияет только на то правоотношение, которое подвергалось анализу суда, к более широкому влиянию на социальные отношения».[5] В своем выступлении А. А. Ивановым была высказана радикальная позиция по вопросу об окончательном переходе к прецедентной системе как правильному направлению движения. Необходимо указать, что данная позиция не нашла единодушной поддержки и была подвергнута резкой критике, в частности, со стороны профессора СПбГУ Ю. К. Толстого.

Действительно, радикализм в решении данного вопроса недопустим, но и игнорирование реальных тенденций в российском праве порождает множество проблем, тормозящих развитие российского государства.

Одним из этапов в разрешении сложившихся противоречий теории и практики стала последняя судебная реформа, основным итогом которой явилось объединение Высшего Арбитражного суда РФ и Верховного суда РФ в единый Верховный суд.

В статье 3 Федерального Конституционного Закона от 04.06.2014 № 8-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «Об арбитражных судах в Российской Федерации» и статью 2 Федерального конституционного закона «О Верховном Суде Российской Федерации» указано, что разъяснения по вопросам судебной практики применения законов и иных нормативных правовых актов арбитражными судами, данные Пленумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, сохраняют свою силу до принятия соответствующих решений Пленумом Верховного Суда Российской Федерации.

Таким образом, принятие соответствующих решений Пленумом Верховного Суда Российской Федерации фактически приравняет «уцелевшие» постановления Высшего Арбитражного суда Российской Федерации к постановлениям Верховного суда Российской Федерации. Однако это не решает окончательно суть существующей проблемы.

Правовая система Российской Федерации является еще очень молодой и не зрелой. Построенной на большом количестве заимствований из практики зарубежных стран, при чем как относящихся к романо-германским так и англо­саксонским правовым группам. В подобной ситуации, особую роль играет судебная система, целью работы которой является не только буквальное следование «букве» закона, но и следование его «духу», адаптация закона к изменяющимся реалиям общественной жизни за которыми законодатель зачатую просто не успевает. Но при этом необходимо понимать, что такая работа должна строиться на четких правовых основаниях, одним из которых должно являться правильное понимание и законодательное закрепление места и роли решений высших судебных инстанций в правовой системе российского государства.

Судья Майкопского

городского суда                                          И. И. Рамазанова